Неточные совпадения
Самгин шагал в стороне нахмурясь, присматриваясь, как
по деревне бегают люди с мешками в руках, кричат друг на друга, столбом стоит среди улицы бородатый сектант Ермаков. Когда вошли в
деревню, возница, сорвав шапку с головы, закричал...
Между тем уж он переехал на дачу и дня три пускался все один
по кочкам, через болото, в лес или уходил в
деревню и праздно сидел у крестьянских ворот, глядя, как
бегают ребятишки, телята, как утки полощутся в пруде.
Она поручила свое дитя Марье Егоровне, матери жениха, а последнему довольно серьезно заметила, чтобы он там, в
деревне, соблюдал тонкое уважение к невесте и особенно при чужих людях, каких-нибудь соседях, воздерживался от той свободы, которою он пользовался при ней и своей матери, в обращении с Марфенькой, что другие, пожалуй, перетолкуют иначе — словом, чтоб не
бегал с ней там
по рощам и садам, как здесь.
С одной стороны Волга с крутыми берегами и Заволжьем; с другой — широкие поля, обработанные и пустые, овраги, и все это замыкалось далью синевших гор. С третьей стороны видны села,
деревни и часть города. Воздух свежий, прохладный, от которого, как от летнего купанья,
пробегает по телу дрожь бодрости.
Поутру хватились — его нет, тут соскорили у него обыск делать, и
по деревне искали, и в поле
бегали, искали его.
Стаи куропаток приближаются тогда к
деревням и появляются на гумнах, где подбирают зерна, наточившиеся около копен и кладей;
бегают по дорожкам,
по которым возят хлеб сушить на ригу или овин, и также около токов, на которых молотят и веют хлеб.
Люди начали
бегать из краю в край
по деревне.
— Нет, не надо! — отвечал тот, не давая ему руки и целуя малого в лицо; он узнал в нем друга своего детства — мальчишку из соседней
деревни — Ефимку, который отлично ходил у него в корню, когда прибегал к нему
по воскресеньям
бегать в лошадки.
Мы знаем, что вкус и мнения оборванных приятелей Павла Клеопатра Петровна не очень высоко ценила; но кроме того, в
деревню, значит, он приехал для какого-то своего писательства. Легкая тень печали
пробежала по ее до того блиставшему счастием лицу. Она молчала, но зато заговорила m-lle Прыхина.
— Нельзя, милый барин. Знамо, не
по своей воле тащимся на сплав, а нужда гонит. Недород у нас… подати справляют… Ну, а где взять? А караванные приказчики уж пронюхают, где недород, и
по зиме все
деревни объедут. Приехали — сейчас в волость: кто подати не донес? А писарь и старшина уж ждут их, тоже свою спину берегут, и сейчас кондракт… За десять-то рублев ты и должон месить сперва на пристань тыщу верст, потом сплаву обжидать, а там на барке
сбежать к Перме али дальше, как подрядился
по кондракту.
По должности они исполняли разные унизительные поручения, как-то: чистили тазы, выносили умывальные лоханки, провожали гулять комнатных собачек и
бегали скороходами на посылках за кухонными людьми и на
деревню.
Только Досекин ломит, как лошадь, умея не спать ночи
по три кряду,
бегая из
деревни в
деревню, читая газеты и журнальные статьи о Думе мужикам, которых собирал Кузин.
Напала на нее пуще того тоска несосветимая, две недели только и знала, что исходила слезами; отпускать он ее никак не отпускал, приставил за нею караул крепкий, и как уж она это спроворила, не знаю, только ночью от них, кормилец, тайком
сбежала и блудилась
по лесу, не пимши, не емши, двое суток, вышла ан ли к Николе-на-Гриву, верст за тридцать от нашей
деревни.
И отправляют парнишку с Веденеем Иванычем, и
бегает он
по Петербургу или
по Москве, с ног до головы перепачканный: щелчками да тасканьем не обходят — нечего сказать — уму-разуму учат. Но вот прошло пять лет: парень из ученья вышел, подрос совсем, получил от хозяина синий кафтан с обувкой и сто рублей денег и сходит в
деревню. Матка первое время, как посмотрит на него, так и заревет от радости на всю избу, а потом идут к барину.
— Так ты вздумал и на стороне шашни заводить! — кричал разъяренный тестюшка. — На супрядки
по чужим
деревням к девкам ходить! Срамить честно́й мой дом хочешь! Так помни, бабий угодник, что батраков у меня вволю, велю баню задать — так вспорют тебя, что вспомнишь сидорову козу. До смерти не забудешь, перестанешь
бегать от жены!.. Смей только еще раз уйти на посиделки!
Бурлаков мы знали и жалели их за тяжелую службу, когда все на Волге еще двигалось «лямкой» и пароходы
бегали по ней всего каких-нибудь три-четыре года, но и бурлак был «крестьянин», наш мужичок из приволжских оброчных
деревень. На нем не лежало никакого босяческо-го клейма. «Бурлаки» Репина еще не сложились тогда. Они были еще не сбродом, а более или менее исправными крестьянами с дешевым и тяжелым заработком.
Наша
деревня с каждым днем разрушалась. Фанзы стояли без дверей и оконных рам, со многих уже сняты были крыши; глиняные стены поднимались среди опустошенных дворов, усеянных осколками битой посуды. Китайцев в
деревне уже не было. Собаки уходили со дворов, где жили теперь чужие люди, и — голодные, одичалые — большими стаями
бегали по полям.
Из
деревни ехали, думали: будем как при покойнике барине, царство небесное,
по князьям, но графам да
по генералам ездить; думали: возьмем себе какую из графинь кралю, с приданым, да и заживем по-дворянски; а выходит на поверку, что мы только
по трахтирам
бегаем — совсем плохо!